страсти лингвистаЯ недавно поразилась неожиданному открытию: как можно называть стихотворение в переводе всё ещё тем же стихотворением того же автора?! Вот, значит, в школе открывают дети учебник в каком-то классе, а там написано: "Шекспир. Сонет №66". И русский текст. Маршака, Самуила Яковлевича. Какой же это Шекспир? Что в этих четырнадцати строчках от Шекспира? Идея? Так идеи летают в воздухе, забираются поэтам в мозг, кто успел - тот и записал, не сговариваясь даже. Я бы назвала это "Маршак. Сонет №66 (или какой он лично у него), на основе Сонета №66 Уильяма Шекспира". Как можно не понимать: написание стихотворения - это акт соития с языком, это игра словоформами и звуками, когда сама мелодика будущего произведения звучит в душе автора. Он чувствовал каждую букву, когда писал её, а переводчик взял - и заменил строчку другой, лексически близкой, но своей, иной, не полноценно идентичной. А уж в угоду своей рифме переводчики идут на такие преступления против оригинала, которых переводчик прозы себе никогда бы не позволил. Я не говорю, что это плохо. Когда на русском языке появляется новое талантливое произведение - это прекрасно! Но не нужно называть это плодом вдохновения Шекспира, только-то и всего. Честное слово, это разные вещи:
Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг?!
—
Tired with all these, for restful death I cry,
As, to behold desert a beggar born,
And needy nothing trimm'd in jollity,
And purest faith unhappily forsworn,
And gilded honour shamefully misplaced,
And maiden virtue rudely strumpeted,
And right perfection wrongfully disgraced,
And strength by limping sway disabled,
And art made tongue-tied by authority,
And folly doctor-like controlling skill,
And simple truth miscall'd simplicity,
And captive good attending captain ill:
Tired with all these, from these would I be gone,
Save that, to die, I leave my love alone.